Модератор секции «Антропология культуры» Н.Л. Пушкарёва, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии Российской академии наук, заведующая Центром гендерных исследований, профессор.
– Наталья Львовна, расскажите, пожалуйста, о секции, которую Вы модерируете на конгрессе. Какое значение обсуждаемые на ней вопросы имеют для развития отечественной науки о культуре на современном этапе?
– Секция «Антропология культуры» обещает быть очень живой и интересной не только интересующимся историей, этнологией или этнографией, но и всем, кому в прошлом и настоящем любопытно обсуждать не абстракции, а поведение людей в разных социокультурных контекстах, результаты направленной (a иногда и неосознанной) деятельности индивидов, равно как основных институтов культуры, в том числе с сопоставительном, сравнительном ключе.
Не секрет: долгие десятилетия антропология культуры в России формировалсь под влиянием западных концепций и в учебниках для студентов факультетов культурологии больше упоминались именно имена выдающихся специалистов, в основном из США (Бронислав Малиновский, Маргарет Мид, Клол Леви-Стросс, Клиффорд Гирц). Однако за последние 20 лет были защищены диссертации и опубликованы фундаментальные труды по самым разным аспектам антропологии культуры. Назову хотя бы публикации Сергея Борисова по антропологии девичества, Натальи Мицюк по антропологии родов, Анны Беловой по гендерной антропологии (на стыке с историей женщин), Игоря Морозова по антропологии игр в куклы, блистательные работы литературоведов, которые внести вклад именно в антропологию культуры – Марии Осориной о «секретном мире детства» и Александра Белоусова о школьном фольклоре… Имена авторов можно множить! Поэтому так интересно узнать, что именно предлагает уже новое, юное поколение культурантропологов с самым разным бэкграундом (среди них и лингвисты, и фольклористы, и историки, и социологи, и этнологи).
Можно ли, наконец, будет сказать, что мы с нашей скрупулезной работой в архивах, где перелопачены сотни дел в документохранилищах, с нашей самоотверженной полевой работой, сбором интервью наконец смогли оторваться от пересказа западных подходов и концепций и выработать что-то свое? Ответ на этот вопрос, думаю, и даст конгресс.
– Каковы Ваши ожидания от конгресса, который возобновил свою работу после перерыва в семь лет?
– Как этнолог и антрополог я ожидаю от докладов на нашей секции глубинного проникновения в историю культурно-бытовых особенностей жизни разных этносов, скрупулезного анализа явлений материальной и духовной культуры разных народов. Каковы основные достижения на этом исследовательском поле? Как менялись представления о взаимоотношениях индивида и/или социальной группы, к которой он принадлежал, и общества в контексте социокультурных изменений, как влияло на эти процессы распространение образования, его постепенное обмирщение и в то же время сохранение конфессиональной приверженности? Какие социокультурные слои можно обнаружить в современном российском обществе в сопоставлении с ушедшими эпохами и в сравнении с общей социокультурной перспективой? Свое слово должна сказать молодежь. Ради нее, думаю, и собирается конгресс, который не созывался долгих 7 лет.
